Дом Наркомфина расположен по адресу: Новинский бульвар, 25. Здание построено в 1928-1930 годах по проекту архитекторов Моисея Гинзбурга, Игнатия Милиниса и инженера Сергея Прохорова. Оно предназначалось для работников Народного комиссариата финансов СССР - Наркомфина. Дом состоит из жилых ячеек - компактных двухуровневых квартир. Небольшое личное пространство компенсировалось за счет развитой инфраструктуры. По соседству располагался коммунальный корпус, чуть дальше - хозяйственный, он как раз на фото ниже. В комплексе была механизированная прачечная, одна из первых в Москве. Таким образом, людям предлагалось постепенно перейти от индивидуального жилья к домам-коммунам.
В здании было пять этажей. Изначально дом стоял на ножках. Однако в конце 1930-х годов пространство между ними застроили, создав дополнительную жилплощадь. Вдоль всей длины дома проходят галереи с ленточным остеклением, из этих коридоров можно попасть в ячейки.
Зеленая территория вокруг - парк усадьбы Шаляпина, которая находится неподалеку. Дом не перекрывает двор, а позволяет проходить под ним. В этом проекте реализована концепция архитектуры нового времени. Те самые принципы Ле Корбюзье, опубликованные в журнале L’Esprit Nouveau: столбы-опоры, ленточное остекление, плоская функциональная крыша, свободная планировка и фасад, не зависящий от каркаса. Это произошло раньше, чем Ле Корбюзье воплотил их в собственных проектах: дом Кларте в Женеве и Марсельская жилая единица. Хозяйственный корпус дома Наркомфина тоже был поставлен на столбы-опоры, позволяя напрямую попасть в парк и создавая единый ансамбль.
Здание было признано аварийным более десяти лет назад. Коммунальный корпус вообще стоял заброшенным. Я лазила туда в 2008 году, . Говорят, было трудно найти собственников и выкупить у них квартиры. Причем необходимо, чтобы это сделал один застройщик. Но вот, наконец, все вопросы улажены, ремонт согласован, работы идут полным ходом.
В проекте был еще четвертый корпус, в котором предполагались ясли. Однако он не был построен, и ясли въехали в коммунальный корпус, вместо библиотеки. Дальше, как водится, концепция разбились о реальность. Номенклатурная элита оказалась далека от идей коммунального быта. Поначалу жильцы даже пользовались столовой, правда предпочитали забирать блюда домой. Постепенно покупателей становилось меньше и меньше, кухня стала нерентабельной. Коммунальный корпус отдан типографии, позже в нем разместилось конструкторское бюро. Оригинальное остекление утрачено. Изначально окна были во всю стену. Это северная сторона, прямых солнечных лучей нет, но при этом в помещение проникает много света. Полезно для глаз и позволяет экономить на электричестве. После апгрейда нижняя часть была заложена кирпичом, окна остались только наверху. Сейчас, во время реставрации внешний вид коммунального корпуса возвращается к первоначальному варианту. Так как рам осталось в два раза меньше, чем необходимо, изготовили копии. Их установили снаружи, оригинальные - с внутренней стороны. Я вот на глаз так не определю, какие из них какие.
Переход между жилым и коммунальным корпусом расположен на уровне второго этажа. Взглянем вниз на двусветный зал и идем осматривать ячейки. Сейчас удачное время для посещения Дома Наркомфина. Пока в доме жили люди, экскурсии водили там, где можно. В настоящее время, когда проходит реставрация, можно увидеть инженерную начинку здания: оригинальные блоки, их современные аналоги, материалы, коммуникации, перекрытия. Первые группы осмотрели Дом Наркомфина в июле. Тогда я протормозила, и места закончились. Когда открылись даты на август, записалась в первых рядах.
Это мой любимый проект "Москва глазами инженера", экскурсия нынче хит продаж.
Можете подписаться в соцсетях, чтобы отслеживать интересные предложения:
Facebook - facebook.com/moscoweng
Вконтакте - vk.com/moscoweng
Instagram - @engineer-history.ru
Блок Прохорова. Верней его реставрационный аналог. Пустоты использовались для прокладки канализации и вентиляции. Идея позаимствована у немцев. Блоки для строительства дома Наркомфина изготавливались прямо на месте. По расчетам привозить и монтировать заводские бетонные элементы нерентабельно. Впоследствии это решение станет одним из объектов критики. Дом простоял почти 90 лет и ни разу не ремонтировался, стены из блоков, выполненных кустарным способом, начали разрушаться.
Одно из нововведений - сдвижные окна. Они позволяют сэкономить пространство внутри помещения, их не надо заклеивать на зиму, кроме того не требуется делать форточки, так как можно открыть окно на любую ширину, хоть сделать маленькую щелочку. Подвижные рамы были дубовыми, неподвижные - бетонными! Это просто уникально! Нигде такого не видела.
Галерея вдоль нижнего этажа задумывалась как общественное пространство. Гинзбург хотел поставить там столы, чтобы люди встречались и общались. Однако жильцы решили по-другому и устроили себе кладовки.
Все ячейки в доме Наркомфина двухэтажные. Окна гостиных выходят на запад, спальни расположены с восточной стороны. Просыпаясь, человек получает утреннее солнце, вечером в гостиной - вечерний свет. Три верхних этажа - это ячейки типа F, рассчитанные на проживание одного или двух человек. На первом уровне располагалась гостиная, а на втором - спальня и санузел. В торцах здания есть сдвоенные ячейки - тип 2F, они с полукруглыми балконами. Второй и третий этаж занимают восемь ячеек типа К. Одну из таких мы и посмотрели первой.
Если в ячейке типа F был всего лишь кухонный элемент, то планировка ячейки типа К предусматривала небольшой кухонный уголок. На этом же уровне располагалась гостиная, наверху - две спальни и санузел.
Кухонный элемент представлял собой шкаф с рабочим столом и плитой. Открываешь - кухня есть, закрываешь - у тебя просто комната. Рядом еще был душ со шторкой, это называлось "ванный элемент".
Обратите внимание, квадратная колонна. Такая только одна. Еще один интересный момент: для облегчения навигации коридоры были покрашены в разные цвета. Сразу понятно твой этаж или нет.
Вдоль окон по всей длине фасада установлен бетонный короб для растений. Внизу предусмотрены щели для отвода воды. Позже их почему-то заделали, и вода стала стекать прям по стене, что привело к еще большим разрушениям.
Попыталась сфотографировать, чтобы было видно одновременно два уровня: одна лестница ведет вверх и другая - вниз. Для визуального ориентирование двери ячеек были покрашены в черный и белый цвет.
На крыше коммунального корпуса была терраса для летнего кафе. Позже сделали надстройку. Сейчас все вернули к первоначальному виду. На первом этаже, где двусветный зал, предполагается ресторан. Вроде Кофемания.
Такое все маленькое, трудно что-либо сфотографировать. В кадр влезают только фрагменты помещений.
Гинзбург полагал, что недостаток места можно компенсировать высотой потолка, поэтому небольшие по площади квартиры в его доме получились просторными и светлыми.
Ячейка типа F
Площадь - 37 квадратных метров
Высота потолков в спальне - 2,3 метра
Высота потолков в гостиной - 3,6 метра
Ячейка типа 2F
Площадь - 70 квадратных метров
Высота потолков в столовой - 2,3 метра
Высота потолков в комнатах - 3 метра
Ячейка типа К
Площадь - 80 квадратных метров
Высота потолков в спальне - 2,3 метра
Высота потолков в гостиной - 4,6 метра
Гинзбург совместно с профессором школы Баухаус Хиннерком Шепером разработал несколько цветовых схем для ячеек. На экскурсии показывают варианты дизайна. Необычно. А если учесть, что это были 1920-е годы, то вообще. Авангардисты считали, что потолок должен быть более насыщенного оттенка, чем стены. Вроде бы цветовые схемы ячеек собираются восстанавливать. На фото круглый балкон ячейки 2F.
Под самой крышей расположен уровень типа общежития. Есть комнаты на одного и на двоих, 9 и 15 квадратных метров соответственно. Высота потолка - 2,6 метров. Здесь предполагалось по одному кухонному и ванному элементу на две ячейки.
Апартаменты наркомфина Николая Милютина, обустроенные по его собственному проекту. Не самая большая квартира по площади, но самая шикарная. Эдакий советский пентхаус. Ну или вилла на крыше дома. Говорят, в ванной комнате было панорамное окно, через которое открывался отличный вид на Москву. Милютин был причастен к архитектуре и являлся сторонником абсолютной оптимизации. И если архитекторы старались сделать это аккуратно и удобно, то у Милютина подход к людям был чуть ли не механический. Фактически благодаря ему построен Дом Наркомфина. Правда, в 1930 году его сняли с поста, а в 1937-м сослали в лагеря. Но это уже совсем другая история.
Здесь можно увидеть теплоизоляционный материал - камышит. Это спрессованные стебли камыша, прошитые проволокой. Камышит заводского производства представляет собой плиты, которые просто укладывались в каркас. Камышит планируется заменить на современный звукоизоляционный материал.
Согласно проекту на крыше был общественный солярий. Представьте, стоят шезлонги, и жители принимают солнечные ванны. Усиливая ощущение наркомфина, будто он действительно на вилле. Правда загорать в Москве можно всего несколько месяцев, оставшуюся часть года необходимо убирать снег и поддерживать порядок. То есть плоская крыша тоже оказалась не таким уж преимуществом. Что касается апартаментов Милютина, читала, что идея пентхауса возникла в процессе строительства. По проекту там планировалась вентиляционная камера.
Реконструкция предполагает благоустройство и озеленение крыши. Там будет солярий, зона отдыха и площадка для занятия йогой. А ночью можно понаблюдать за звездами, романтика.
Еще из перестроек. В 1959 году пристроена лифтовая шахта. По этому пункту дом Наркомфина не будут возвращать к первоначальному проекту, лифты оставили, просто заменили на новые.
Собственник здания - компания "Лига прав". Реставрация должна завершиться в декабре 2019 года. Работами руководит архитектор Алексей Гинзбург - внук Моисея Гинзбурга. В течение 30 лет вместе со своим отцом Владимиром Гинзбургом он занимался вопросами восстановления дома.
Зданию вернули первоначальный цвет. Сняв несколько слоев краски, выяснилось, что дом был тепло-молочного оттенка. В некоторых источниках указан бело-красный цвет. Я его видела только желтым.
Дом Наркомфина был социальным экспериментом. Не таким жестким, как дом-коммуна, где распорядок дня напоминал конвейер, а просто стимулирующий жителей к переходу на более высокую форму социально-бытового уклада. При этом, Гинзбург высказывался против типовых домов и считал, что это ведет к однообразию жилой застройки. Более правильный метод: разработка стандартных элементов, которые можно было бы комбинировать.
Окончание строительства дома Наркомфина пришлось на переломный момент. Все профессиональные объединения были расформированы, образован Союз архитекторов СССР, который одобрял проекты и определял облик советской архитектуры. Конструктивизм был признан ошибочной архитектурой и обозначен, как веяние Запада, чуждое советскому человеку. Многие архитекторы тогда перешли в классицизм, я писала об этом в посте .
Интересный момент: после войны обнаружилось, что чертежи здания и коммуникаций не сохранились. Однако проект во всех подробностях был найден в архиве Ле Корбюзье.
В доме Наркомфина жили известные люди, например, нарком здравоохранения РСФСР Николай Семашко и художник Александр Дейнека. Последний проживал в квартире № 7, позже в квартире 35. Кстати, именно одну из этих квартир купили первой, когда начался старт продаж. Гид упомянул сайт narkomfin.ru, я изучила его, почти все уже продано. Согласно нынешнему проекту, в доме будет 44 уникальных квартиры. Рендеры красивые, есть 3D-визуализация, очень круто. Хотела бы сходить еще раз на экскурсию, когда закончится реставрация. Обещают, что доступ будет открыт в "Дни культурного наследия".
Прочитала в Википедии, что было построено шесть экспериментальных коммунальных домов переходного типа в Москве, Свердловске (ныне Екатеринбург) и Саратове (не Самаре). Два из них не сохранились, остальные можно посмотреть. Было бы интересно увидеть их своими глазами.
Добавьте меня в друзья, чтобы не пропустить новые публикации
/ / / / /
Поделитесь постом с друзьями
Комментарии (0)